Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. «Не думаю, что что-то страшное». Попытались устроиться в госорганизации с подписью на последних выборах не за Лукашенко — что вышло
  2. Тревожный звоночек. Похоже, исполняется неоптимистичный прогноз экономистов
  3. Что стало с «крышей» Бондаревой? Артем Шрайбман порассуждал, почему известная активистка оказалась за решеткой
  4. «Давний друг» Лукашенко, который долго игнорировал приглашения посетить Минск, похоже, все-таки прилетит в Беларусь
  5. «Пути молодых мужчин и женщин расходятся»? Откуда растут ноги у тренда, о котором эксперты давно бьют тревогу (но лучше не становится)
  6. Битва за частный сектор: минчане отказываются покидать дома ради нового парка
  7. Почему Лукашенко больше не отпускает политзаключенных? И зачем КГБ устроил облавы на риелторов? Спросили у политического аналитика
  8. В Польше при загадочных обстоятельствах погиб беларусский активист
  9. «У меня нет буквально никаких перспектив, и я буквально никому не нужен». Роман Протасевич рассказал, «как обстоят дела»
  10. Правозащитники: В Дзержинске проводят задержания и обыски, повод — послевыборные протесты
  11. Кремль усиливает угрозы в адрес Европы. Эксперты — о том, что стоит за последними заявлениями в адрес Эстонии и Польши
  12. Кремль старается переложить вину за отказ от прекращения огня на Киев и требует выполнить условия, которые сделают Украину беззащитной
  13. «Учится в первом классе». В Гомеле девочка пропала из продленки, а нашлась в реанимации больницы
  14. «У диктатуры нет друзей, есть только слуги». Писательница обратилась к сторонникам власти на фоне случившегося с Бондаревой
  15. Антирекорд за 15 лет. В Беларуси была вспышка «самой заразной болезни» — получили закрытый документ Минздрава
  16. Госсекретарь США заявил, что Трамп готов бросить попытки помирить Украину и Россию и «двигаться дальше» — при каком условии
  17. «Беларусов действительно много». Поговорили с мэром Гданьска о наших земляках в городе, их бизнесе, творчестве и дискриминации


Следственный комитет проводит активную работу по выявлению донатов «экстремистам». Cтарший следователь следственного управления УСК по Минску Андрей Щеглов в интервью госизданию «СБ. Беларусь сегодня» привел несколько примеров, когда от уголовного преследования удалось откупиться — но за очень большие деньги.

Фото: pixabay.com
Изображение носит иллюстративный характер. Фото: pixabay.com

Представитель СК рассказал о менеджере по продажам Егоре Чирейчике. По его словам, мужчина задонатил в одну из «экстремистских организаций» 100 долларов (около 317 рублей по курсу на сегодняшний день), но его «освободили от уголовной ответственности, дали возможность раскаяться и вернуться к жене и малолетнему ребенку».

— У него был один платеж, а в ходе следственных мероприятий мы пришли к выводу, что он не радикал, а человек, который просто оступился. Он признал ошибку. Мужчина перечислил более 30 тысяч белорусских рублей на счет организации, которая взяла на себя хлопоты, связанные с воспитанием более 280 детей-сирот, — сообщил Щеглов.

Еще один пример — гражданин Казахстана Александр Дорофеев, переехавший в Беларусь в 2019 году. Отмечается, что успешному айтишнику очень понравилась наша страна. Но в 2020-м году он задонатил более тысячи долларов на счет «экстремистов». Его задержали.

«Однако уже на допросах Дорофеев признал вину, чистосердечно раскаялся и добровольно перечислил на расчетный счет Республиканского научно-практического центра детской онкологии, гематологии и иммунологии более миллиона белорусских рублей», — отмечает госиздание.

В январе 2023 года стало известно, что в белорусские IT-компании начали приходить списки людей, которые донатили в фонды BYSOL и ByHelp в 2020-м. Людей из списка (и не только айтишников) приглашали на допрос в КГБ, где предлагали компенсировать переводы в «протестный» фонд (часто в десятикратном размере). Потом компенсировать донаты стали требовать в стократном размере (как это и пришлось сделать Егору Чирейчику). Но в случае с Дорофеевым речь идет о более чем трехсоткратном размере.

Отметим, что в 2020 году организации, о которых рассказывает Следственный комитет, не были признаны «экстремистскими».